Полный вариант статьи, сокращенной по техническим причинам для издания:

Динамитчик. Самые новые арабские ночи принца Флоризеля / Р.Л. Стивенсон, Ф. Ван де Грифт;

перевод с англ. М. Павловой, составитель К. Калмык. — М.: ООО ТД Белый город, 2014. — 256 стр.

http://belygorod.ru/catalog/160043/

Странная история

«Динамитчика»

У каждого известного писателя есть своя большая и малая классика. Большая классика у всех на слуху, ее несложно найти в магазине, на полках библиотек. А вот малая... Часто ли переиздают, к примеру, «Сильвандир» Дюма-отца или «Необыкновенные приключения экспедиции Барсака» Жюля Верна? И кто из прочитавших может сказать, что это слабые, неинтересные произведения?

Большой автор интересен во всем.

«Я бы не назвал “Новые арабские ночи” лучшим творением Стивенсона, хотя это мнение можно и оспорить. Но я назвал бы их, вероятно, самой уникальной из его работ. Ничего подобного не было до, думаю, ничего равного им не появилось и после».

Так пишет Г.К. Честертон о сборнике, куда в числе прочих вошли две повести о приключениях принца Флоризеля — «Клуб самоубийц» и «Алмаз раджи». Они хорошо известны всем почитателям Роберта Луиса Стивенсона. А вот следующий «арабский» томик, написанный вместе с женой роман в новеллах «Динамитчик», стал малой классикой, несмотря на то что в нем опять появляется (пусть не слишком часто и уже без титула) всеми любимый Флоризель.

Почему же так не повезло этой книге? 

Создается впечатление, что против нее существует некий тайный заговор. Этот роман никогда не переводили на русский. Серьезные отечественные литературоведы о нем почти не пишут, а зарубежные упоминают как-то нехотя, вскользь — дескать, не слишком удачное произведение, созданное в соавторстве, не так много от самого Стивенсона, а потому, стоит ли о нем говорить…

Быть может, всему виной второе имя на обложке? В силу разных причин и домыслов некоторые зарубежные биографы великого шотландского неоромантика не слишком-то жалуют Фанни Ван де Грифт, вопреки тому факту, что сам писатель страстно любил свою супругу, во всем ей доверял, советовался в работе, посвящал стихи и романы («Моя жена», «Уир Гермистон»).

В первый же год публикации их «Динамитчик» выдержал сразу три издания — апрель, май, июль 1885-го. Успех? Как будто, да. А что потом? Потом — только после смерти Стивенсона. И с годами все реже — 1895, 1897, 1899, 1903-й...

Неужели новый Флоризель, перестав быть принцем, оказался никому не нужен? Даже самому создателю? В следующем сольном романе Стивенсона, «Принц Отто», вышедшем все в том же 1885-м, род Флоризеля из Богемии удостоился лишь крохотного упоминания.

Перейдя в разряд малой классики «Динамитчик» однако не стал совсем уж проходным, малозаметным произведением, как уверяет основная масса исследователей творчества Стивенсона. Этот комичный, страшный, странный, почти нереальный роман заметили и отметили весьма известные писатели. И не только отметили...

Марсель Пруст в своих письмах называет «Динамитчика» вместе с «Джекилом и Хайдом» в числе наиболее интересных книг, доставивших ему истинное удовольствие от чтения.

«Милый ночной кошмар» (the amiable nightmare) — так охарактеризовал «Динамитчика» все тот же Честертон в своей работе о Стивенсоне в 1906 году. А через два года будущий отец отца Брауна и сам написал почти нереальный роман об анархистах-динамитчиках, «Человек, который был Четвергом» (1908), снабдив его многозначительным подзаголовком «Ночной кошмар» (a nightmare).

Но не только в наследии Честертона можно услышать эхо стивенсоновского взрыва.  

Писатель-мистик Артур Мейчен честно признавал, что свой второй, наиболее популярный, роман «Три самозванца» (1895) он писал под непосредственным влиянием «Динамитчика», сознательно имитируя структуру и стиль этой книги (даже количество глав совпадает — 14).

А еще раньше, буквально через год после публикации «Самых новых арабских ночей», тезка Мейчена, двадцатисемилетний доктор Конан Дойл, написал детектив с довольно незатейливым названием — «Запутанный клубок». Первоначальный вариант повести издателей не заинтересовал. Публикация ее состоялась чуть позже, в 1887 году, под более поэтическим заглавием «Этюд в багровых тонах». С тех пор мир узнал о Шерлоке Холмсе. Внимательный читатель легко заметит некоторое сюжетное сходство «Этюда» с одной из историй «Динамитчика». Конан Дойл оставил даже имя, которым Стивенсон и Фанни назвали свою героиню (Люси).

Словом, «Динамитчик» сделал свое дело. Его маленький литературный взрыв дал искру, творческий импульс, возродив из пламени феникса. А что же принц Флоризель и полковник Джеральдин, эти бесстрашные борцы с викторианским злом из первых «Арабских ночей»? Не их ли тени витают над Бейкер-стрит? Прямых указаний на это нет. Но кто знает?..

Историю создания книги о «прощальном поклоне» Флоризеля читатель узнает из предисловия, написанного самой Фанни Ван де Грифт Стивенсон.

В. Матющенко